Наша дискуссия посвящена информационной инфраструктуре как одному из ключевых драйверов экономики будущего. Я начинаю с того, что представлюсь сама, меня зовут Манычева Олеся, я директор офиса цифровой экономики ПАО Ростелеком, и также представляю центр компетенции информационной инфраструктуры программы Цифровая экономика. У нас сегодня собрались очень уважаемые спикеры, каждый из которых действительно внес существенный вклад в создание цифровой экономики страны, в создание ее инфраструктуры, как базового элемента. У нас сегодня присутствует Козырев Алексей Олегович, заместитель министра цифрового развития связи и массовых коммуникаций Российской Федерации, Алексей Олегович является ответственным (00:41) за развитие направления (00:44). Здесь также присутствует Марков Дмитрий Александрович, директор направления информационная инфраструктура АНО «Цифровая экономика», организации, которая объединяет ведущие компании в области цифры и консолидирует позиции бизнеса. Здесь присутствует Паршин Константин Евгеньевич, исполнительный директор фонда Сколково. (01:05) Сергей Евгеньевич, заместитель генерального директора Почты России. Мариничев Дмитрий Николаевич, генеральный директор Радиус Групп. Также Замков Антон Сергеевич, генеральный директор компании РТ Инвест транспортные системы. (01:20) Геннадий Васильевич, председатель совета директоров Smarts. Скуратов Егор, представляет компанию Мегафон, а также представляет рабочую группу по направлению информационная инфраструктура, которая также вписана в систему управления программы Цифровая экономика. Железнов (01:36) Александрович, директор по стратегии и маркетинговым коммуникациям РТК ЦОД, одного из крупнейших игроков на рынке ЦОД нашей страны. И (01:45) Алексей Анатольевич, управляющий директор компании (01:47).
С учетом того, что у нас все-таки ограниченное время и достаточно большое количество спикеров, я предлагаю, наверное, может быть, Дима, пропустить твою презентацию, которую мы подготовили и планировали рассказать о текущем статусе реализации плана мероприятий по информационной инфраструктуре, а именно уже сфокусировано обсуждать те вопросы, которые действительно являются ключевыми сейчас для создания инфраструктуры, и постараться 3-4 вопроса обсудить, построить дискуссию таким образом, чтобы в этой дискуссии мог принять участие каждый.
Мы тут все собрались, информационная инфраструктура крайне важное направление, базовое направление, но возможно ли построение цифровой экономики без создания цифровой инфраструктуры в целом, и нужно ли, например, исходить из того, что логика должна быть отраслевых запросов к созданию инфраструктуры прежде всего, и, возможно, именно за счет формирования таких отраслевых заказов и следовало формировать раздел инфраструктуры, а не сначала формировать ее, а потом переходить к отраслевым разделам. Почему мы считаем инфраструктуру одним из первых и приоритетных направлений, предлагаю обсудить этот вопрос первым. Алексей Олегович, наверное, Вам первому слово.
О МЕСТЕ РАЗДЕЛА ПО ИНФРАСТРУКТУРЕ В ПРОГРАММЕ «ЦИФРОВАЯ ЭКОНОМИКА». МОЖНО ЛИ СТРОИТЬ ИНФОРМАЦИОННУЮ ИНФРАСТРУКТУРУ ПОД ОТРАСЛЕВЫЕ ПОТРЕБНОСТИ
Я считаю, что инфраструктуру нельзя строить под конкретные потребности отраслевые каких-то проектов. Вспомним, как формировалась инфраструктура для аналоговой экономики. Ведь базовая инфраструктура: дороги, железные дороги, электричество – все это строилось, как система. То есть раньше строили железные дороги для того, чтобы промышленные предприятия работали, теперь мы должны строить связь для того, чтобы работали цифровые предприятия. Логика та же самая. Нам надо просто всю страну охватить реально работающей информационной инфраструктурой, которую могут использовать самые разные отрасли, самые разные проекты. В программе «Цифровая экономика» именно такая логика, что мы не отталкиваемся от каких-то реальных проектов или каких-то отраслевых потребностей, а отталкиваемся от понимания, что это строительство инфраструктуры является базой для того, чтобы в дальнейшем развивались цифровые технологии в отраслях.
И, если говорить об информационной инфраструктуре, то в логике программы она состоит из инфраструктуры связи, которая позволяет нам все подключить к каналам передачи данных. Второе, это центры обработки данных, которые позволяют эти данные собирать, хранить и обрабатывать, и третье – это цифровые платформы, тоже не отраслевого характера такие, если хотите, сквозные такие облачные сервисы, которые можно в самых разных отраслях и в самых разных проектах использовать, которые просто необходимы для того, чтобы снизить затраты или снизить трения при возможном использовании тех данных, которые мы собираем и храним в центрах обработки данных. Вот три ключевых направления: связь, ЦОДы и цифровые платформы.
И, наверное, самые важные такие вызовы, которые сейчас перед нами стоят, заключаются в том, что в области построения инфраструктуры связи очевидно, что для цифровой экономики, прежде всего для индустриального применения, требуется связь стандарта 5Джи, который достаточно требует существенных инвестиций, как со стороны операторов, так и со стороны государства. Для операторов связи это строительство инфраструктуры 5Джи, новое оборудование, для государства это работа с радиочастотным спектром для того, чтобы освободить те полосы, которые можно применять в технологии 5Джи. А, значит, огромное количество действующего оборудования, которое используется для государственных целей, надо заменить, перевести на другие частоты, а это большие затраты. Поэтому в области беспроводной связи, развития технологии 5Джи один из самых серьезных вызовов заключается в том, может ли сейчас наша отрасль эффективно справиться с задачей построения сетей 5Джи.
С точки зрения фиксированной связи уже реализуется программа устранения цифрового неравенства, оптика строится по всей стране, но, когда оптика приходит в населенные пункты, всегда остается вопрос последней мили для того, чтобы подключить конечных пользователей к сети, и здесь, конечно, не всегда получается у местного бизнеса взаимодействовать с крупными операторами для того, чтобы такие локальные инфраструктуры создавать и делать их удобными, доступными для граждан и для предпринимателей.
По центрам обработки данных мы видим, что достаточно активно у нас в стране применяются различные сервисы облачных вычислений западных провайдеров. При этом существует и наш отечественный рынок облачных вычислений, который по объему предложений намного уступает предложению других стран. С Китаем если сравнивать, то один среднего размера китайский ЦОД обладает такой же мощностью и вычислительными ресурсами, как все ЦОДы, которые на территории России работают. Здесь очевидно, что растущий спрос на хранение и обработку данных, который будет все больше и больше, должен быть направлен на формирование отечественного предложения по услугам облачных вычислений. Это очень важная задача, чтобы наши данные, которые являются в каком-то смысле нашим национальным достоянием и важнейшим ресурсом нашей экономики, не были в зависимости от тех или иных провайдеров облачных вычислений за рубежом. Здесь есть очень, мне кажется, большая возможность для российских компаний по развитию облачных сервисов.
И, если говорить о цифровых платформах, то эти сквозные межотраслевые платформы, такие, как геоинформационные сервисы, геоинформационные платформы, платформы электронной идентификации, шины данных интеграционные, которые позволяют структурированные машиночитаемые данные юридически значимо передавать, обмениваться. Такого рода проекты они требуют реализации на государственном уровне, поскольку речь идет именно о базовой информационной инфраструктуре. И это означает, что внедрение этих цифровых платформ будет происходить в виде тех или иных государственных проектов по информатизации, по развитию технологий в госуправлении. И мы видим, что бизнес при создании цифровой платформы бывает зачастую гораздо более эффективным, чем государство. Здесь мне кажется актуальной тема о том, можно ли и в какой конфигурации можно использовать государственно-частное партнерство при создании такого рода цифровой платформы. С одной стороны частные партнеры позволяют делать проекты быстрее, качественнее, эффективнее, с другой стороны речь идет об очень критичной для государства, очень важной инфраструктуре данных, и отчасти от тех или иных частных партнеров при создании такой инфраструктуры требует отдельного обсуждения и принятия решений.
Таким образом, если вернуться к вопросу, который мы обсуждаем сейчас, безусловно, информационная инфраструктура не должна следовать за спросом, она должна этот спрос создавать.
Так же, как это было во времена промышленной революции, мы должны построить цифровые дороги для того, чтобы потом на этой инфраструктуре цифровых дорог начали строиться цифровые заводы. С точки зрения реализации программы в части раздела по информационной инфраструктуре у нас есть 3 ключевых направления: связь, центры обработки данных и цифровые платформы. И в рамках этих направлений есть понятные и четкие вызовы, с которыми надо работать. Возможности инвестиционные для создания сетей 5Джи, возможность создания приложений по облачным сервисам со стороны российских компаний. И возможное участие частных компаний в формате ГЧП при создании ключевых государственных сквозных цифровых платформ. Это, наверное, на таком верхнем уровне в крупную клетку основные актуальные темы, которые сейчас обсуждаются и рассматриваются в рамках реализации программы. Спасибо.
… крайне ресурсоемкое и действительно большой объем инвестиций требуется для развития полноценной инфраструктуры. Наверное, параметры размеров и объемов ЦОД мы не сможем достичь какими-то совсем простыми экстенсивными вливаниями бюджета. На самом деле действительно нужно развивать модель ГЧП и, конечно, нужно развивать сквозные юзкейсы, которые будут приносить, формировать определенный рыночный доход и в свою очередь способствовать привлечению инвестиций.
И Сколково здесь видит своей ролью создание условий прежде всего, формирование условий для развития таких вертикальных цепочек, когда и инфраструктурный оператор, и поставщики решений соответствующих, и рыночные игроки, и участники инновационной экосистемы могут формировать полноценные продукты, сервисы, новые сервисы, которые и должны стать основными потребителями и новыми рынками, где и будет происходить генерация новых ценностей, новых источников дохода, и в свою очередь будут создаваться условия для привлечения инвестиций. То есть мы, наверное, так свою задачу видим.
В рамках какой стратегии, есть целый ряд проектов таких крупных, почти в формате консорциумов, которые постепенно формируются с участием Сколково. Мы очень рады тому, что очень позитивное развитие получил проект совместно с Ростелекомом, в нем принимает участие также Нокиа, и сейчас на территории Сколково уже развернут полигон сетей 5 поколения.
И с точки зрения юзкейсов, наверное, про это много пишут, много говорят, я здесь ничего сверх нового добавить не смогу, но тем не менее перечислить бы хотел зоны, которые сейчас, мы видим, могут развиваться достаточно быстро, идти рука об руку с предоставлением доступа к этой новой инфраструктуре. Это зоны, связанные с цифровыми городами. Это безопасность, транспорт, отдельная, конечно, зона – это беспилотный транспорт. Здесь тоже хочется сделать сноску, что мы в свою очередь пытаемся различными доступными нам силами сделать Сколково доступным в качестве полигона для, мы не можем сейчас (15:14) беспилотного транспорта, но с определенным уровнем автономности. И, соответственно, это тоже в свою очередь продвигает, развивает и технологии, и новые юзкейсы с точки зрения создания в последующем всей комплексной инфраструктуры, которая будет уже формировать условия для появления по-настоящему беспилотного транспорта.
Был опробован и продемонстрирован кейс, буквально закончилась стартап (15:45), с разработчиками компьютерных игр, причем в наиболее такой ресурсоемкой зоне – это зоне виртуальной реальности. Вы все знаете, что сегмент компьютерных игр, как индустрия, развивается крайне стремительно, и является самостоятельным драйвером экономики и технологии, которые следуют (16:08) запросов этого рынка. Поэтому мы считаем, что это тоже один из перспективных юзкейсов, который может в целом очень позитивно сказаться на развитии и самой инфраструктуры 5Джи.
Безусловно, хочется сказать сейчас о направлении очень перспективном – это медицина, цифровая медицина, телемедицина. Мы, наверное, здесь, как государство, как наш основной программный документ «Цифровая экономика», находимся сейчас скорее в начале пути. И мы, и участники рынка, и регуляторы, и государство прекрасно понимаем, что наибольший интересный эффект будет, конечно, возникать, когда мы сможем использовать не просто телефонные каналы общения пациента с врачом, а действительно удаленная диагностика и использование различных телематических устройств, которые активнейшим образом сейчас разрабатываются. Это скорее вопрос готовности государства достаточно оперативно принимать соответствующие законы и подзаконные акты, а также проходить достаточно оперативно все фазы, необходимые для сертификации этих устройств, клинические испытания и так далее. И по нашим ожиданиям при нынешнем темпе изменений и разработки, и инвестиций, которые сейчас делаются в этой области, наверное, в ближайшие года 2 мы достаточно серьезный рост увидим запроса со стороны индустрии, со стороны рынка цифровой медицины.
И, конечно, не обойду тоже здесь стороной, очень приятно посидеть рядом с Сергеем (17:59) это наш очень серьезный партнер Почта России. Когда говорим о цифровых платформах, они тоже ведь не в вакууме существуют, понятно, где будет консолидироваться рынок. Сейчас уже это все, что мы привыкли называть электронной торговлей, на самом деле это уже гораздо более широкое понятие. Это возможность совершенно по-другому реализовывать бизнес-модели для целых отраслей экономики, особенно для малого и среднего бизнеса. И здесь огромное количество задач возникает, которые неминуемо потребуют и значительного прироста вычислительных мощностей, и доступа к высокопроизводительным сетям, и другим аспектам современной инфраструктуры.
И опять же с точки зрения рынка, хотелось бы здесь закончить там, где я начал, что основные задачи, которые мы должны сейчас решать параллельно с инвестициями – это искать, формировать потоки доходов, потоки инвестиций, и ориентироваться на те рынки, на те рыночные ниши, которые сегодня активно развиваются, поддерживать этот рост и максимально использовать его, реинвестируя, конечно, в развитие инфраструктуры.
Да, добрый день. С инфраструктурой более-менее все понятно – инфраструктура должна быть в собственности государства. Это очевидно, потому что ни частный партнер, ни один оператор связи не в состоянии развернуть ту инфраструктуру, о которой сейчас коллеги говорили, необходимую для будущего.
Давайте говорить о простом, мы говорим о 5Джи, мы говорим о больших данных. Если посмотреть на карту покрытия дорог связью, то у нас не то что 3Джи, на региональных дорогах зачастую и Эджа нет, то есть даже федеральные дороги покрыты связью не на 100%. Это большая проблема. О каком беспилотном транспорте можно говорить, если мы не обеспечиваем самое простое, то есть передачу данных, и это самая только небольшая часть проблемы.
Что касается центров обработки данных, то да, конечно, безусловно, проблематика понятна, вычисления сквозные требуют огромных ресурсов, и это тоже инвестиции, которые ни один частный партнер на себя скорее всего не возьмет. Поэтому задача государственная, конечно, эту верхнюю структуру развивать, в первую очередь смотреть на нее.
Что касается отрасли, я представляю отраслевой бизнес и могу с уверенностью сказать, что огромная часть именно специализированной цифровой платформы «Транспорт» они существуют, достаточно успешно себя показывают. Так что, если говорить, например, о дорожной деятельности, то мы имеем «Эру Глонасс», достаточно специфическую по функциям систему, но свою функцию выполняющую. Имеем систему взимания платы «Платон», которая развернута на всей территории, и в общем они в совокупности обеспечивают передачу данных практически от любого транспорта. То есть вот она такая настоящая бригада, которая не требует абсолютно никаких дополнительных вложений. Там все достаточно отрегулировано, и есть и частные партнеры, которые свои обязательства по разным формам взаимодействия с государством реализуют.
В частности, конечно, мне казалось, что прикладное с точки зрения цифровой экономики государственное участие оно в первую очередь должно быть направлено на две вещи – это базовая инфраструктура и нормативное регулирование.
Слава богу, очень надеемся, что летом наконец произойдет знаковое событие, и в закон о концессии наконец-то появится возможность в качестве объекта концессионного соглашения применять ИТ инфраструктуру. До сегодняшнего момента объектом концессионного соглашения могли быть только объекты недвижимости. Это крайне затормозило на мой взгляд развитие самого ИТ-сектора, который в буквальном смысле страдал, не имея возможности включиться действительно частным партнерам в процесс.
С точки зрения отраслевой, если взять РЖД, огромное количество в настоящий момент происходит процессов по цифровизации, по обеспечению связи на железных дорогах, и компания вполне справляется и без участия. А вот чтобы учесть отраслевой аспект, и это делать совершенно необходимо, потому что делать для всех и хорошо не получится, необходимо учитывать специфику. На Питерском экономическом форуме компании крупнейшие транспортной отрасли, такие, как Аэрофлот, РЖД, подписали соглашение о создании соответствующей ассоциации «Цифровой транспорт и логистика», для того, чтобы в том числе активно принять участие в реализации подпрограммы «Цифровой транспорт и логистика», которая, мы очень надеемся, получит одобрение и будет включена в общую программу «Цифровая экономика». На мой взгляд, необходим симбиоз.
Ни в коем случае нельзя отменять то, что сделано, допустим, в транспортной отрасли нашими коллегами из «Глонасс», ни в коем случае нельзя. Это может привести, если уж только возьмем проблематику центров обработки данных, в рамках реализации проекта о создании системы взимания платы в государственную собственность был передан центр обработки данных вполне современный Tier 3, и он находится в собственности Росимущества, управляет им Федеральное дорожное агентство. Это вам пример передачи базовой инфраструктуры в результате работы частного партнера государству. И это очень важный момент, я только что во многих отраслях, это уже в разной степени существует, и обязательно надо этот опыт учитывать, его применять, в противном случае мы получим опять очень много современной инфраструктуры, но прикладные отрасли не будут в ней нуждаться. Наверное, мое мнение в следующем заключается. Спасибо.
- (24:23) Действительно такой диалог ведется о развертывании сетей связи 5 поколения. Этот вопрос стоит на повестке уже в ближайшее время, в 19 году, в конце 18 года начале 19 года мы ожидаем от государства реальных шагов, а именно проведения торгов на радиочастотный спектр для сетей связи 5 поколения. И уже сейчас все отраслевое сообщество думает, как развивать эту инфраструктуру. Сообщество, как мы проработали в рабочей группе и пришли к консолидированному мнению, что инвестиции в объеме до 15 млрд. рублей в инфраструктуру 5Джи возможны на ежегодной основе для достижения целевых показателей до 2024 года. Но достаточно ли будет объема инвестиций, которые готовы изыскать операторы связи в рамках целевых инвестиционных программ – вот это вопрос, который нужно будет дополнительно прорабатывать в рамках плана мероприятий наших по мерам инвестиционного стимулирования, где мы также от государства ждем поддержки. Поэтому, наверное, вот таким образом мы планируем участвовать в создании перспективной сети связи 5 поколения. Спасибо большое.
- Егор, я надеюсь, что это скоро выльется в конкретные суммы, которые мы сможем прописать по ряду проектов. Один из проектов, который сейчас зафиксирован в плане мероприятий, предполагает существенное внебюджетное финансирование – это создание распределенной сети ЦОД. Это крупный инвестиционный проект совместный Ростелекома и Росатома, который предполагает создание ЦОДов в каждом федеральном округе. (26:45) если можно, подробнее скажет.
- Большое спасибо. Я, наверное, представлю компанию, не все знают, Ростелеком центр обработки данных, мы дочерняя структура, мы являемся сейчас в России крупнейшим держателем по мощностям центров обработки данных, плюс много там сопутствующих сервисов, облачных в том числе. Я бы с удовольствием подискутировал с Антоном Сергеевичем, потому что у нас тут противоположное мнение по центрам обработки данных, как они должны развиваться, роль государства в этой истории. На самом деле центры обработки данных, в отличие от 5Джи – это очень… это тот самый случай, где прослеживается невидимая рука рынка, Адам Смит, рынок очень конкурентный, инвестиции идут в строительство ЦОДов, недостатка в инвестициях со стороны бизнеса нет, наблюдается, я бы сказал, даже очередь инвесторов. Но при этом существуют определенные проблемы, проблема прежде всего в дисбалансе мощностей, находящихся географически. У нас 90% всех мощностей в России они находятся в Москве и в Санкт-Петербурге. В Санкт-Петербурге порядка 15%. И 10% оставшихся мощностей относятся ко всей России. И здесь как раз роль компаний с госучастием, в частности, Ростелекома и Росатома она прописана в цифровой экономике. Мы взяли на себя обязательства развивать эти мощности, соответственно, не только в этих городах, но и по всей России. Прописаны города, где будут строиться, и только Ростелеком инвестирует больше 15 млрд. рублей в эту историю. Почему так происходит, потому что для частного бизнеса, чтобы ЦОД был конкурентоспособным, он должен быть очень большим. Сейчас эффект масштаба он превалирует, и для частного бизнеса как раз такие удаленные ЦОДы – это достаточно большой риск, для крупных игроков это меньший риск. То, что касается роли государства в инвестициях, смотрите, когда в программе есть такой раздел, называется Генеральная схема размещения центров обработки данных, он достаточно четко прописан, но все его по-разному воспринимали. Очень многие восприняли, что это некий своеобразный такой (29:16) который будет в двадцатых годах, государство сейчас проинвестирует, построит мощности, за ценой не постоит и мы будем в них потихонечку размещаться. Как в (29:31) сначала была инфраструктура – электростанции и сети, вокруг них создавались условные платформы – это заводы, которые начали пользоваться этой инфраструктурой, экономика выросла.
Сейчас парадигма немножко другая. Сами по себе центры обработки данных они какой-то особой ценности самостоятельной не представляют. Сравнить с сельским хозяйством если, ну построим мы много зернохранилищ, что, от этого урожаи вырастут, зерна больше станет? Нет, не станет. Тут совершенно другая история. Это огромнейшая экосистема различных сервисов, которые участвуют и которые в первую очередь, наверное, являются тем самым стимулом, которые влияют на развитие индустрии.
Такой небольшой примерчик приведу. С утра я снял фотографии, видео порядка 30 Мб. У меня сразу создались копии в облаке производителя, это не в России, я отправил их друзьям по мессенджерам эти видео, мессенджеры тоже не российские, и все эти данные с учетом различных инструментов, плюс резервирование, кто их передавал, они обеспечили, эти 30 Мб у меня, наверное, превратились уже как минимум в 300 Мб. И вот эти 300 Мб они не в России. И будет у нас избыточная мощность, вот эта ситуация ни коим образом на это не повлияет. То есть важна экосистема, то есть чтобы все вот эти данные, которые я отправляю, они влияли и оставались в российской экономике. Вот вопрос в этом, а не просто в наращивании мощностей.
- Спасибо большое. Мне кажется, что ты задал очень важную тему – тему хранения данных на территории РФ, генерацию существенного количества данных, чтобы в тех ЦОДах, которые мы построим, было, что мы там будем хранить. Я знаю, что у «Почты России» тоже есть планы по созданию собственных цифровых платформ. Расскажете, что хорошего для инфраструктуры цифровой экономики вы планируете сделать? Может быть, вкратце прокомментируете, как и Мегафон, свои планы по инвестициям.
- Наверное, отвечу все-таки на первый вопрос, что первично: инфраструктура или сервисы – первичны клиенты. Клиенты, для которых ты работаешь, и ты должен знать все о клиенте. В наше время клиент много создает цифры, количество транзакций и хотелки, которые у него возникают, и даже просто биометрия, чтобы идентифицировать клиента в режиме онлайн.
Мы думали, что мы будем потихонечку развиваться в цифре, слава богу, выбрали правильное архитектурное решение, взяли и посмотрели, что делают западные ребята, да и наши тоже Мейл.ру, Яндекс, все компании взяли идеологию дейта-оушн или дейта-лейк – океаны данных, это большие хранилища данных, куда сливается вся цифровая информация о клиентах, о любых внутренних транзакциях, и структурированная информация еще из внешнего мира для того, чтобы потом ее анализировать и (33:05) историю бигдата, искусственного интеллекта и предлагать клиентам хорошие продукты.
Мне каждый раз, когда я называю цифры, мне уже мои инфраструктурщики говорят: «Сергей Евгеньевич, неправильно ты сказал, мы уже на пару пентабайт приросли». То есть в моменте у нас сейчас 10 Пентабайт данных о клиентах и о транзакциях. Мы знаем сейчас все, что делает наш клиент (33:30) в онлайне, например, в прошлом году с нами в онлайне прокоммуницировало 65 млн. уникальных пользователей. Это и почта.ру, и мобильное приложение, и приложение, которое интегрировано в нашу экосистему. То есть по большому счету мы уже не говорим о создании платформы, мы ее создали и начинаем развивать. И, если твоя инфраструктура не готова быстро расширяться, например, добавлять пентабайт хранилища в квартал, как в нашем случае, а сейчас еще быстрее, то ты уже не успеваешь за конкурентами.
Или, если ты не можешь с клиентом в каждой точке, у нас, конечно, есть специфика и физической инфраструктуры, и, наверное, нужно было быстро сделать коннективити со всеми нашими офисами, сейчас у нас 38 тысяч точек в единой сети, и самое важное, что нам нужно уметь с нашими клиентами общаться и в мобильном мире. Мы выдали 25 тысяч мобильных устройств нашим почтальонам, которые уже генерят, например, продажи, не знаю, страховок, которые почтальоны продают, они измеряются миллионами транзакций, и мы сравнимы со средней руки страховыми компаниями в генерации этого трафика. Мы, конечно, продолжаем поддерживать и все общения с мобильным клиентом, в коих десятки миллионов транзакций происходит. И для этого тебе нужно хорошее коннективити, хорошая связь, для этого тебе нужны хорошие ЦОДы, хорошая возможность нарезать сервера на виртуальные или физические в этих ЦОДах. К примеру, мы добавляем 1000 виртуальных серверов для поддержки наших новых сервисов и продуктов в квартал. Это приличный объем, но мы отстаем от конкурентов. А конкуренты наши – это всего лишь Яндекс и Сбербанк, которые давеча объявили, что они в электронную коммерцию уходят и 30 млрд. с каждой стороны вкладывают, Мейл.ру, Газпромбанк – это фонд тот же, плюс для поддержки еще Ростех ребята вовлекли, и с этими ребятами нужно конкурировать. Конкуренция стоит того, потому что рынок растет электронной коммерции дабл диджит, наверное, в среднем 50% от года увеличивается количество транзакций в онлайн режиме. Для примера, с Константином только что обсуждали, что сегодня нам придет в Россию примерно 3,5 млн. посылок из Китая, мы должны их все оцифровать, оценить каждую логистическую транзакцию, оптимальным образом произвести по магистрали и все это без цифры невозможно. 3,5 млн. посылок в день. И сейчас точно не пиковые нагрузки. Пик будет мы ожидаем 5 млн. плюс ближе к декабрю, и эта история растет.
Поэтому, если ты хочешь оставаться на плаву с клиентом, если ты хочешь жить в лидерах бизнеса современного, необязательно только в цифровой истории, но и в физической сейчас, тебе нужно инфраструктуру. Единственное, что я скажу, что мы относимся к инфраструктуре, и мы скорее покупаем ЦОДы. У нас один свой ЦОД, два покупаем. Один, например, у Ростелекома купили, арендовали Олимпийский ЦОД, который был ребята в Адлере для Олимпийских игр использовали, и будем дальше покупать эти темы. То же самое со связью, с другими коммодити сервисами. Если говорить про физику, еще буквально минуту займу, чтобы сказать спасибо нашему министерству и непосредственно Алексею Олеговичу. Приведу пример. Казалось бы, письма и письменная корреспонденция – то, чем (38:14) бизнес почты, все уже современные почтовые индустрии, конечно, переходят в электронную историю. И мы в свое время пару лет назад инициировали перевод всей письменной корреспонденции, в частности, заказных писем в электронный вид, запустили эти сервисы, и (38:31) заказного письма. Уже сейчас порядка 5 млн. клиентов к нам подписаны, почти 8% непосредственно всех заказных писем мы в электронном виде юридически значимо доставляем.
Вот здесь важна роль государства. Государство нам позволило использовать инфраструктуру государственных сервисов, позволило (39:04) и предлагать этот сервис нашим клиентам. Например, большая часть клиентов к нам пришло из государственных сервисов, и уникальным образом идентифицированы были порядка 90% через госсервисы, через (39:24). И это благодаря нашему министерству было сделано. Я скорее здесь роль государства вижу – создание вот таких платформ, но не создание инфраструктуры. Инфраструктуру, если есть потребность на рынке, ее предоставят. Там скорее нужны стандарты и определение возможностей в этой области. Спасибо.
- Дмитрий Мариничев, Ваша какая позиция, все-таки сервисы первичны или инфраструктура должна диктовать, какие объемы данных нам будут нужны?
У меня вообще позиции нет. У нас такая классная сессия, все за все хорошее, против всего плохого. Я когда-то студентом был, и товарищ мой ему родители денег дали, в общежитии мы жили, и сказали: «Иди на рынок, купи себе ботинки». Родители видели себе, что сын будет в ботинках. Приходим мы такие на рынок, покупаем ботинки, ходим-ходим, то-то, в итоге я понимаю, что что-то не так и говорю: «Жень, знаешь что, тебе ботинки не нужны». Он такой: «Как так, мне родители сказали, мне действительно ботинки надо купить». Я говорю: «Ты пойми, купим мы сейчас тебе ботинки, нам надо будет купить брюки, пиджак, к ним рубашку, а на все денег не хватит». «Ну да, а что делать?» «А, во-вторых, ты куда в этом ходить будешь? Реально тебе же ходить некуда». «А что делать?» «Давай купим тебе кроссовки, спортивные штаны, а остальное пропьем, по крайней мере, удовольствие получим». Мы так и сделали, удовольствие получили, потому что в этом был в какой-то определенный момент жизни у каждого молодого человека смысл жизни.
Вот я себе представляю, что все, что мы сейчас обсуждаем, информационную инфраструктуру – это так вот кто-то посмотрел и представил себе такого молодого человека в пиджаке или в костюме, в лакированных ботиночках, в галстуке, чуть ли не во фраке. И давайте вот это все соберем, а потом будем радоваться или общаться, как лорды по высшей палате. И вот это мы все обсуждаем. Да ничего подобного – все это ерунда, вообще полная ерунда, никому это все не надо, поверьте мне. Я строю ЦОДы уже 20 лет, и инфраструктуру информационную строю 20 лет своей жизни после студенчества. Практически все ЦОДы, которые здесь были упомянуты, включая адлеровский ЦОД, – это я участвовал в строительстве, я запускал эти объекты. В смысле не персонально, а компания моя. Поэтому я этот рынок знаю просто хорошо, и четко понимаю, что никакого государства там в принципе не нужно, как в любом рынке государство не нужно, оно только мешает и порядка никакого не делает. Можно ли построить информационную инфраструктуру без государства? Конечно, да. Мы в России уже это построили, тот же интернет, которым мы с вами пользуемся, он весь построен без участия государства какого-либо, оно туда ни копейки не вложило и ничего не сделало. Теперь вдруг решило строить информационную структуру, ЦОДы, какие-то сети, еще что-то, надо участвовать. Зачем и для чего? Никакие информационные инфраструктуры не нужны, если ментально не существует людей, которые готовы это потреблять.
Страны делятся на два типа. Первый тип, у которых все плохо, из-за высокой конкуренции они вынуждены крутиться и из-за этого постоянно улучшать свое сознание, свою ментальность и требовать постоянно новые услуги, ища их на рынке. К этим странам относятся, например, те же Соединенные Штаты Америки. И страны, у которых вообще все хорошо, потому что их деньги из таких источников, типа нефть качнули, продали и не знают, куда это девать, и начинают что-то строить. Вот они построят такое, а это нафиг в стране никому не надо. Яркий пример Туркменистан, если кто был, тот видел, как построено там все в мраморе и золоте, а люди, у них из головы деревню не вынули, и они переехали туда, а жить в этой инфраструктуре не могут, она им не нужна просто физически. У них там весь в мраморе рынок, а они ютятся рядом с ним, вот в этой грязи, продают коз, верблюдов и все остальное, потому что им там комфортно, им ничего больше не нужно.
Конечно, случаются уникальные моменты, когда вокруг инфраструктуры возникает жизнь. К ним относится, например, БАМ. Но это государственный проект, там очевидно все понятно. Мериться количеством ЦОДов в разных городах – это вообще ни о чем. В Китае их больше, в Японии их больше – это неважно. В какой-то маленькой Ирландии количество стойкомест и ЦОДов гораздо больше, чем в России, на порядки. Вот просто на порядки. А там нет потребителей, там нет граждан, которые могут сформировать спрос. Ровно точно так же, как в России, у нас нет потребителя. Никому это не нужно в России.
Если формировать конкурентное преимущество, то нужно понимать, из чего оно состоит, и понимать, что с этим делать и кому мы это продаем. Возвращаемся к Ирландии, у них прекрасный климат, у них дешевая электроэнергия, у них хорошее месторасположение с точки зрения каналов ухода из Европы в Америку с точки зрения телекома – там сидят все гиганты. Чтобы эти гиганты туда пришли, конечно же, на уровне власти были даны преференции, гарантии по размещению. Там сидит Гугл, там сидит Фейсбук, там сидит (44:45), там сидит НР, там есть Интел, там все есть с точки зрения ИТ, и у одного Фейсбука там 300 МВт ЦОД. У нас ни у Ростелекома, ни у кого в России нет и в ближайшем будущем не будет даже аналога. Вы просто думайте, а зачем? Кто в России и на каком условии будет хранить какие-либо персональные данные, включая те данные, которые обрабатывают сервисы, например, тот же Фейсбук, когда мы отправляем друг другу фотографии, вот хороший пример, я сегодня снял 30 Мб, они убежали в какой-то мессенджер или тот же Фейсбук, опубликовались, где они хранятся? Я вам скажу, в Ирландии. У нас только транспорт, как БАМ, проехал вагончик с чем-то из одной точки в другую, и на этом досвиданьице.
Вывод какой из этого нужно делать? Хотите инфраструктуру развивать, поймите, кто потребитель. Можно нефть до бесконечности продавать, можно нефть обрабатывать, бензин делать. У нас бензин дорожает, все в шоке. Почему? Потому что обработанный бензин дешевле, им выгоднее продавать за рубежом, чем в России. Естественно, в информационных технологиях конкурентная среда выровнена гораздо качественнее и тоньше с точки зрения (45:55) по сравнению с любым другим рынком. И вы всегда по умолчанию продаете инфраструктуру на весь мир. Если вы этого не делаете, то никакой локальной внутренней конкуренции у вас не будет. Тогда у вас будет информационная инфраструктура, которую мы сейчас обсуждаем, которую должно построить государство, на эту инфраструктуру насадить какие-то псевдорыночные отношения внутри стартапов, которые надо точно так же взращивать в виде рационализаторских коллективов, и получить какую-то управляемую общую структуру а-ля ПАО РФ, которая должна конкурировать с кем-то другим на мировом рынке.
С кем она будет конкурировать, если там конкурируют транснациональные корпорации и конкуренция уже другого уровня?
Вообще цели и задачи они просто непонятны, вот для меня в частности.
Спросите, что построить, виртуальные машины сколько их надо нарезать, да мы сколько угодно их нарежем, у нас частные ЦОДы, знаете, чем промышляют? - тем, что дешевую инфраструктуру режут на дешевых серверах, которые… я бы сейчас назвал хостинг, но будет неприлично звучать, и продают его. Кто основной покупатель? В России нет покупателя. Никакому бизнесу эти частные сервера в облаке не нужны, потому что у него все по-другому. У нас не обрабатывающий бизнес, у нас добывающий. Основными потребителями являются, я вам не секрет открою, это такая достаточно известная тема, - китайцы, - они арендуют эти сервера пачками. Бизнес отличный, доходность там в принципе нормальная. Даже рынок виртуальных серверов одно время в России коммерческих с точки зрения мира держался прямо в топе. Знаете, что они с ними делают? Они спам на них рассылают по всему миру, и ничего другого. До тех пор, пока АйПи адрес не заблочат, он в блеклист не попадет, они берут новую виртуальную машину и это продолжается бесконечно. Это рынок. Это вот то, что происходит.
Чтобы к нам пришли гиганты, которым нужна информационная структура, и чтобы они ей воспользовались, а мы использовали наше конкурентное преимущество по цене энергии, по климату, по инженерным кадрам, необходимо государственное законодательство, которое будет формировать условия для этого информационного размещения. А у нас что происходит. А у нас происходит с точностью до наоборот. Мы весь трафик пишем, согласно пакету Яровой, и тем самым формируем спрос на ЦОДы. Вот сейчас Мегафон поставит туда пару сотен стоек для того, чтобы записывать ваши разговоры и ваши фотографии, и это уже не 300 Мб, а это плюс еще с условием резервирования мегабайт 70 добавилось не нужного совершенно трафика. Какой гигант придет и разместит тут, Гугл или тот же самый Фейсбук, информацию о своих клиентах и систему обработки в России с этим законодательством? Никто не придет.
И мы видим простой и избыточность мощностей ЦОДов коммерческих в России, потому что у них нет клиентской загрузки. Это тоже факт на сегодня. И она не предвидится. Поэтому инвестиции в цодостроение на сегодняшний день практически отсутствуют, а происходит перераспределение этого рынка и его монополизация со стороны государства. И пример того, что система «Платон» купила коммерческий ЦОД, речь идет о Твери – это очень плохой пример. Это абсолютно отрицательный пример. Потому что ни «Почта России», ни какой-либо другой сервис-провайдер каких-либо офлайновых или онлайновых услуг не должен строить себе ЦОД. Он должен покупать эту услугу у коммерческой организации, которая на этом специализируется, потому что это разделение труда, это разделение цепочки добавленной стоимости. А у нас она вертикально интегрируется наоборот. Поэтому получаются натуральные хозяйства. У Ростелекома, который монополизирует услуги по всему тому, что связано с предоставлением сервисов, цифровых сервисов гражданскому обществу, то есть нам с вами, гражданам. Что здесь хорошего? Вообще ничего. У Почты России свое, у Росатома будет свое. Любой возьмите сервис, у него будет все свое. У Сбербанка все свое, он строит Мега ЦОДы, все свое. Нет бизнеса. И бизнес вообще не получается, потому что задача российских властей создать условия, в которых будут выращиваться эти организмы в виде коммерческих компаний, и взаимодействовать между собой, составляя новые элементы, как в биологии, и формируя новую жизнь, которая приспособлена к новым реалиям. А у нас что? А у нас этого нет и не будет.
Поэтому сформировать с участием государства информационную структуру и этому радоваться – все равно, что построить огромные дороги, мраморные здания, как в Туркменистане, и не иметь ни одного жителя, который бы воспринял это позитивно либо хотел этим пользоваться. Не нужна ему уборная, не нужна ему теплая ванная, ему лучше до ветру ходить, потому что он так привык, и он умрет с этим.
Единственная задача государства – это заниматься обучением своих собственных граждан и формированием навыков и умений, которые они могут. И давать возможность конкурентным преимуществам в явном виде проявляться и торговать на весь мир. Если этого мы не делаем, дальше все…
- Дмитрий, Вы знаете, прямо прекрасное Ваше выступление знаете чем – тем, что мы как раз сейчас этим и занимаемся.
- Добрый день. Да, взгляд разработчика и производителя, я представляю компанию, которая занимается теми самыми (51:42) инфраструктурными разработками. На самом деле вопрос и даже постановка вопроса она не то что провокационная, но она показывает отношение. Все относятся к тому, что разрабатывается в России последние лет 20-25, как к чему-то, что требует какого-то компромисса, с чем нужно смириться. Понятно, что все это началось в 90е годы, когда весь технологический задел шел в первую очередь из компаний, которые сначала занимались чем-то военным. Когда они стали заниматься чем-то не военным, всем не очень нравилось, что стало гражданское получаться. Потом опять-таки не было достаточно конкурентного запроса, чтобы отечественные компании поставляли какие-то продукты и инвестировали в разработки. Потому что заниматься аппаратными разработками – это очень и очень дорого. Но мир очень сильно изменился за последние годы. С одной стороны, даже 2 недели назад была в Питере на форуме сессия Сбербанка про транзитный мир, где все рассуждали про то, как мы сейчас уходим от индустриального мира в цифровой мир, какие нужны компании, какие нужны партнеры. Кто может предоставить тем самым новым технологическим лидерам, новым национальным лидерам, которые должны драйвить цифровую экономику, те возможности, те продукты для того, чтобы создавать платформенные решения. Здесь ответ на самом деле прост. Мир изменился так, что появляются во всем мире новые молодые компании и те самые национальные гиганты, которые способны создавать другие продукты, которые способны очень быстро давать крупным потребителям что-то новое и более эффективное. И на самом деле пример того же самого Китая, был бы ли успешен Алибаба или Баду, не будь у них рядом Хуавей (53:30) и тех компаний, которые вместе с ними под них очень быстро создавали продукты, моментально их внедряя. Где нужен был объем, они делали дешевле, где нужно было что-то более эффективное и инновационное, они сделали это, не ориентируясь на технологические линейки глобальных игроков и что они могут предоставить в этой области.
Так вот, пример наш российский показывает, что таким компаниям с нашей точки зрения есть место. не надо воспринимать российских производителей, как тех, кто даст то же, что существует у китайцев, у американцев, только дороже, не эффективнее и так далее. На это надо смотреть, как на ресурс достаточно талантливый инженерный, который всегда был, который, если он будет работать с заказчиком с самого начала, и если компания правильно интегрирована в глобальные разработки, в мировые альянсы, если она ориентируется на технологии, то эти компании могут очень быстро давать такие решения, которые превосходят по эффективности существующие аналоги. Другой вопрос, что это действительно дорого – заниматься разработками. К примеру, наша компания мы занимаемся разработками вычислительных платформ системы хранения данных. Наш инвестиционный собственный бюджет, те деньги, которые мы сами вложили в разработки за 3 года, составляет более 25 млн. долларов. Если бы мы были на западе, в Штатах или в Европе, то это нормальные деньги, которые вкладывает любая компания, которая хочет сделать железо. Железо сейчас снова в моде (55:04) там это поддерживают венчурные фонды, только здесь нет частных венчурных фондов, которые поддерживают аппаратные разработки. Поэтому компании, которые действительно хотят этим заниматься, они должны сначала найти людей, которые это умеют делать, а за многие годы люди многие уехали, и приходится обратно приманивать, рассказывать, что российские компании могут заниматься технологическими разработками. С другой стороны, нужно не ошибиться с этими разработками, нужно четко понимать, на кого ты опираешься, на какие стратегические истории. Поэтому с этой точки зрения программы такие, как «Цифровая экономика» и многое другое – это на самом деле хороший двигатель, только он должен быть конкурентный двигатель. Не регулирование жесткое в виде всех заставить, а создать диалог, создать партнерство между частными компаниями, которые способны делать инновации, которые открытые, ориентированные на создание конкурентных продуктов, которые могут услышать максимально быстро заказчика, и дать ему быстро конкурентные продукты. Вот такой мой взгляд.
- Нет, интересно, после всех выступлений, столько аспектов было затронуто, я хотел бы поговорить о самом приземленном – о том, что в основе лежит инфраструктуры, мне кажется, один из главных элементов – это оптика. На всех форумах, связанных с цифровой экономикой, меня всегда интересует вопрос: те или иные разработчики устройств, приложений, кто-нибудь знает, считает, какое количество трафика их изделия будут генерировать, и к чему это приведет в части передачи информации? У нас вообще линии готовы к тому, чтобы пропустить эту информацию? Большая часть (56:54) что никто и не думал найти. В том числе пытались найти уже тех, кто профессионалы по пропуску трафика, лучше Ростелекома, наверное, нет никого, всю жизнь занимались только этим, и даже там этих цифр тоже найти не удалось. Поэтому пришлось пойти по такому примитивному, высчитывать по аналогии с западом, по тем оценкам, которые уже по запущенным приложениям тем или иным услугам, как они подняли потребление, какие потребности возникли. Недавние цифры по Германии соглашения двух партий, предусматривает которое, в коалицию вошли, что Германия теперь вложит 22 млрд. евро в реконструкцию своей магистральной сети, чтобы ШПД высокоскоростной довести до каждого жителя. 22 млрд. для маленькой Германии. А на Россию надо раз в 10-20 больше – что, 220 млрд.? Но такие цифры никогда, конечно, не будут у нас, никто не даст ни в коем случае, поэтому пошли по другому пути. Мы говорим: а вообще есть ли в мире технологии, которые позволяют наоборот удешевить строительство магистральных линий и трасс? Они должны одновременно повысить качественные характеристики на выходе, и последующие эксплуатационные затраты даже снизить. Оказалось, что такие технологии есть, уже давно используются в мире. У нас в России они до сих пор не внедрены в качестве стандарта (58:37) было принято в качестве рекомендаций еще в 2003 году. В 2010 была модификация, опять до нас не дошло, опять все это осталось.
Попытались мы стать инициатором в 2007 году, пришли в Минтранс, ГК Автодор, (58:55) есть решение проблемы, тем более вы сейчас собираетесь развивать (59:00) транспортные системы, а для вас будет очень актуально передать информацию, которую генерит эта интеллектуальная ваша транспортная система. Как вы ее будете передавать? Они говорят: «А в чем проблема? Космос есть, мы через космос все передадим». «А вы посчитали, какой объем надо передать и почем это будет стоить?» «Да ерунда. У нас столько денег – это все ерунда». Но потом все-таки пришлось посчитать и отказаться от космоса, что осталась из всей космической связи только одна позиция – навигация. Связь пришлось опустить на землю, но посчитать опять забыли. Недавно мы вернулись к этой теме, попросили: «Давайте мы за вас посчитаем. Возьмем участок от Питера до Москвы, и сколько будет (59:47) сколько будет генерить». Насчитали 9000 террабайт в месяц будет генерить (60:04) это без беспилотников. Попробуем умножить на тариф, который есть для пропуск этого трафика (60:09) никого нет. оказалось, что за эти деньги нужно вложить оплатить этот трафик то, что стоит вся (60:22) на этом участке.
Поэтому опять к нам вернулись и стали более внимательны к тому, что мы предлагали. Мы предлагали использовать обочину дорог, всего-навсего 5-10 см обочины дороги, чтобы проложить там пакет микро трубок, а в этот пакет микро трубок по очереди в каждой (60:43) микро кабель. Название микро, но количество волокон в этом микро кабеле 144 волокна. Сегодня у нас в стране самое крупное количество кабеля, которое прокладывают в магистральных линиях связи, самое большое было 96 волокон. Хотя микро трубка позволяет задувать до 288. Если микро трубок 10, то можно постепенно масштабировать эту магистральную линию и доводить до 2880 волокон.
Теперь какие еще показатели экономические. В случае прокладки пакета микро трубок из 6 в грунтовую обочину, у нас получилось 1 млн. рублей на 1 км. Отсюда получается, что 1 км оптоволокна стоит порядка 7000 рублей. Если кто знает, пытался покупать оптоволокно на рынке на магистральном, цены колеблются от 20 до 30 тысяч рублей за 1 км, а на Дальнем Востоке нельзя купить ни за какие деньги. Там просто нет в продаже волокон. С этим предложением опять вернулись мы к дорожникам, но тут уже к этому времени сейчас начали действовать интересы собственные. То есть стали спрашивать за ИТС, и сейчас появилась надежда, что вот эта вот технология наконец-то может быть принята в стране, и, самое главное, подходит (62:38) потому что мы видим, что первые, конечно, будут операторы, в том числе софтовые. Сегодня у нас названа была цифра 15 млрд. в год мы этих услуг делаем. мы посчитали для всей страны, чтобы дойти до всех райцентров в стране, нужно построить 150 тысяч км вот этой трассы многоканальной коммуникации с количеством микротруб от 4 до 12, и на это всего потребуется 250 млрд. рублей. То есть 4 по 75 – 300, то есть еще останется на обустройство и на ответвления к малым населенным пунктам.
То есть такая вот оптимистичная нота к тому, что инфраструктура, мы считаем, может быть сделана при наличии четкого государственного координирования этого вопроса, поскольку инфраструктуру за один день построить невозможно, а если она подопрет вопрос, когда все будет создано, а пропустить будет нельзя, и решать это в авральном порядке, то тогда, конечно, цены взлетят в десятки раз.
- Много было слов про государственное участие в развитии перспективных сетей связи. Не могу просто сдержать слов, ну не все так мрачно, коллеги, мы видим от государства позитивный сигнал о развитии сетей связи, и, конечно же, прежде всего это материализовалось в работе цифровой экономики, куда пригласили бизнес. Сеть связи государственная или квази государственная она у нас уже есть. Точнее, она была в Советском Союзе, сейчас она действует, как сеть универсальных услуг связи – это таксофоны, которые есть в каждом населенном пункте, это точки доступа, всем этим делом оперирует Ростелеком. Сейчас иная задача стоит по предоставлению качественно новых сервисов населению. И именно под этот запрос мы и думаем, как изыскать деньги. Главный предмет сейчас у государства – как эффективно построить инфраструктуру. Опыт создания мобильных сетей связи в России он уникальный, и, имея один из самых низких тарифов в мире, мы демонстрируем, что модель у нас в целом правильная. В отношении 5Джи я хочу сказать, что государство уже нас спросило, какие меры поддержки нам нужны. Мы находимся в диалоге с Минкомсвязи по доводке этих мер. Они, конечно же, затрагивают и налоговое стимулирование, и снижение операционных расходов, и вовлечение институтов развития прежде всего ВЭБ и Сколково во все то, о чем мы говорили. Более того, мы очень внимательно следим за инициативами государства в области проектного финансирования, создания так называемого института специальных инвестиционных контрактов и создания специального фонда правительственного, о котором говорили на Питерском экономическом форуме, по увеличению инвестиций в инфраструктурные проекты. Поэтому мы верим в то, что сети связи 5 поколения с заданными показателями в программе Цифровая экономика (66:22)
- Спасибо большое, дискуссия была очень интересной. И в первую очередь мне хотелось бы сказать спасибо всем тем, кто остался – это первое, что я хотел сказать. Второе, что я хотел сказать, большое спасибо Дмитрию Мариничеву, потому что он задал очень правильной тон нашей дискуссии, как-то все проснулись. Третье, что я хотел сказать, что, когда вспоминали времена студенчества, я вспомнил себя и понял, что у нас даже такого вопроса не стояло, надо ли покупать ботинки, – все просто сразу шли за пивом, как только появлялись какие-то деньги. И я вспомнил одну группу, которую я очень любил, группа называлась «Наутилус Помпилиус», была такая песня у нее «Титаник», и вот там были такие слова: «И судья говорил, что все дело в законе, а священник, что дело в любви». А в припеве пелось: «… но Титаник плывет». Самое главное, чтобы в рамках наших вот этих всех дискуссий, которые есть, Титаник не утонул. Я считаю, что мы должны все вместе над этим работать. И, мне кажется, что чем больше людей будут участвовать в программе «Цифровая экономика», таких, как Дмитрий Мариничев, который имеет очень яркую позицию такую, иногда даже оппозиционную, мне кажется, вот тогда мы поплывем дальше. Спасибо вам большое. И я хотел вам сказать, у меня большая просьба к вам, пожалуйста, похлопайте уважаемым спикерам, потому что некоторые из них приехали сегодня утром вместе со мной, только чтобы рассказать вам, сейчас они уже уе